Imagine Dragons – Demons.
I want to hide the truth
I want to shelter you
But with the beast inside
There's nowhere we can hide

Многие ли могут похвастать тем, что излагая свою биографию, способны описать момент собственной смерти? Это не самые радужные воспоминания. Медленные минуты, которые кажутся пеклом, но лишь потом понимаешь, что ад начинается после. После обращения.
Буйство красок, разнообразие запахов и звуков, которые невозможно уловить будучи человеком, и  несомненный «плюс» – бессмертие – казалось, о чем ещё можно мечтать, когда мир вокруг тебя превращается в сказку. Но он не сказка, а лишь красивая оболочка, прогнившая внутри, наполненная монстрами, подобными мне – кровожадными убийцами, нарушающими баланс природы.  Чума человечества, о которой они даже не подозревают.

Я мог часами писать о том, каким чудовищем являюсь. Это стало своего рода традицией: доставать тетрадь и аккуратным почерком в стиле позапрошлого века выводить на бумаге слова уныния и самобичевания. У меня было множество дневников, записи в которых не менялись из года в год, а толстые тетради в кожаном переплете десятилетиями пылились в ящиках на чердаке. На обложках были пометки с датой, начиная от апреля 1868 года – года моего обращения. В них хранилась моя печальная история, но гораздо больше могли рассказать отсутствующие дневники за иной период. Тогда происходили вещи, которые навсегда клеймили меня убийцей, наградив полным осознанием того, что человеческая кровь никогда не смоется с рук.

Я научился жить с этим, понимая, что такова природа вампира; контролировать себя, находя альтернативные способы утолить неугасающую жажду, но трель тревоги в глубине подсознания всегда напоминала о том, что я могу сорваться, а он вырвется на свободу. Я застрял в чистилище, в безрадостном и сером мире, проживая однообразные дни один за другим, в ожидании чего-то, что будет иметь смысл. Скука не для меня, и я знал, что надолго меня не хватит – я сорвусь, слечу с катушек. Так случалось каждый чертов раз, почему в итоге должно что-то меняться?

Я закрыл дневник, отвлекшись на рой мыслей бурлящий в голове. Дверь открылась, и ученики по-человечески поспешно заполнили аудиторию. Обычно я игнорирую их появление.
Здравствуйте, мистер Каллен. Доброе утро, мистер Каллен.
Я кивнул им, улыбаясь едва заметно и пряча дневник в ящик стола, рядом с потрепанным томом сонетов Шекспира.
Все о чем думали эти ребята, я слышал уже сотни раз и научился не обращать внимания, абстрагируясь от чужого подсознания. Навострился не придавать значения мыслям о себе: иногда весьма смущающим, но с годами скучным вещам.
Только шесть голосов я блокировал скорее из вежливости, а не из-за скуки: голоса моих родных, которые настолько привыкли к тому, что в моем присутствии сложно держать что-то в секрете, что почти не задумываются об этом. Ставя себя на их место, я  понимаю насколько должно быть неловко, знать, что ни одна твоя мысль не останется только твоей. Пожалуй, я  бы убил каждого обладающего подобной способностью, лишь бы сохранить свои тайны: я слишком стыдился себя и своих мыслей, в том числе и этой.

Мимо аудитории проходили Элис и Джаспер. Две противоположности: улыбающаяся и беспечная Элис и сосредоточено-хмурый Джаспер, который совсем недавно перешел на вегетарианскую диету и постоянно находился в напряжении среди такого количества ходячего ужина. Он еще не привык к новому месту, и я часто слышал его мысли по этому поводу.
Прошло две недели после нашей последней охоты и ему приходило туго. Для остальных это было не слишком долго. Может, мы чувствовали себя слегка неуютно, если люди подходили слишком близко, или если ветер дул в нашу сторону. Но люди редко подходили близко. Их инстинкты подсказывали им то, что разумом они осознать не могли: мы опасны.
Генри, – мысленно позвала меня Элис, тон ее звучал встревожено, хотя на лице привычно играла улыбка. Как он держится?
Она беспокоилась за Джаспера, пусть и старалась не подавать виду, достаточно было того, что возлюбленный сам чувствовал ее тревогу.
Я уловил мысли Джаспера и кивнул утвердительно, давая понять, что он в порядке. Напряженная улыбка спала с лица Элис, и она облегченно выдохнула, продолжая путь в кабинет биологии.

Лухан вернулся! Если бы знала, надела сегодня новую блузу, – пронеслось в голове одной из учениц, и я инстинктивно перевел взгляд на дверь в аудиторию, где увидел бледного светловолосого паренька с тетрадями и учебником в руках. В нем бы не было ничего примечательного, если бы не вакуумная тишина… Я не услышал ничего. Лишь пустое место там, где его мысли должны действовать мне на нервы.
Я встречал достаточно странностей за свою долгую жизнь, чтобы не округлить глаза, удивлённо разинув рот, но определенно увиденное мной не было нормой. Парень прошел мимо стола, поприветствовав меня, как и прочие ученики, а я буквально захлебнулся ударившим в ноздри запахом. Горло обожгло, словно огнем, и уверен, глаза потемнели от жажды, как это случалось каждый раз, когда жертва была близко, а внутри просыпался инстинкт убийцы.
Мой разум помутился еще больше, когда из приоткрытого окна  ворвался поток ветра, донося до меня его запах. Взрыв. В ту секунду я оказался как никогда далек от того человека, которым когда-то был, я утратил последние клочки человечности, которые еще во мне оставались. Я ощутил на языке привкус яда, предшествующий укусу. Черт подери, я мог сейчас сорваться и просто наброситься на него, вонзая  клыки в мягкую плоть – мысленно я уже ощущал во рту вкус его крови. 

Не спуская со школьника взгляд потемневших глаз, я мысленно умолял, чтобы он сел подальше. Но нет, уселся прямо на первую парту. Остальные всегда держались дальше, чувствовали опасность, исходящую от вампира, но у этого парня, похоже, инстинкт самосохранения отсутствовал напрочь.
Мне понадобилось титаническое усилие воли, чтобы отвлечься от этого запаха, заглушить свою жажду хотя бы на время. Нужно было просто уйти, но я знал, что если сделаю это сейчас, если не совладаю с собой, то позже я приду за ним, и уже ничто меня не остановит.
Я перестал дышать и начал урок.
Видя в журнале его имя, я нарочно игнорировал ученика, словно такого не существует. Делал вид, что его здесь нет, не думал о нем, не видел и не слышал. А парень был неугомонен, все пытался привлечь внимание и, право дело, если я убью его, выпив до последней капли, то в этом будет только его вина.
Уже всерьез подумывал о том, чтобы уехать из Форкса, уверен Карлайл и остальные поняли бы меня.

Я пожалел, что бросил взгляд на парня, потому что в тот самый момент по телу прошла новая волна дикой жажды. Его щеки порозовели и глаза сверкали негодованием, которое в иное время показалось бы мне забавным, но сейчас только больше подстрекало меня забыть о «правилах» и утолить свои потребности.
Прозвенел звонок, и я вышел из аудитории в сию же секунду, напоминая себе лишь о том, что должен сделать это «по-человечески», а не на вампирской скорости.
Уроков сегодня больше не было, поэтому я собрался убраться отсюда. Мне нужно это, иначе я не уверен, что смогу и дальше себя сдерживать. Я упрямо отгонял от себя мысль, настойчиво всплывающую в голове, о том, как выслежу его, поймаю, но так чтобы никто не узнал, даже семья. Именно в такие моменты я был счастлив, что мои мысли нельзя прочесть.
Ты не должен делать этого, Генри… не остановишься потом,  – повторял я себе, тем временем как другой голос говорил о том, что избавившись от одного соблазна, я не сорвусь, это вовсе не обязательно.

Выйдя из школы, на ступеньках я заметил остальных Калленов в числе трех девушек и одного Джаспера, который выйдя на свежий воздух заметно взбодрился.
– Генри, – Элис обеспокоено посмотрела на меня, мысленно сообщая о том, что ей нужно со мной поговорить.
Я не успел ответить, потому что в поле моего зрения вновь оказался Лухан. Он был очень сосредоточен на дороге, пытаясь осторожно ступать по тонкой корочке льда, покрывшего асфальт. Парень отошел достаточно далеко и, должно быть, не замечал меня.
Может мне стоит подойти и поговорить с ним? Но зачем привлекать внимание? Особенно если я действительно собираюсь выследить его позже. Лучше пусть никто не видит нас вместе.

Один из учеников решил завернуть на парковку на большой скорости, от чего машину занесло. Фургон заскользил по льду под самым ужасным углом, закрутился и понесся прямиком на ничего не подозревающего школьника.  В моей голове в тот момент пронесся десяток мыслей, предполагая разные исходы ситуации, но дело было не во мне, а в том парне, что оказался сейчас в неправильном месте и ничего не мог поделать.
Я бросился сквозь толпу  прямо между тормозящим фургоном и застывшим парнем. Я двигался так быстро, что все вокруг потеряло четкие очертания, за исключением моей цели. Я был не слишком нежен, обхватив его вокруг талии и убирая с дороги, но фургон вновь поменял свою траекторию, скрипя и визжа тормозами, все приближаясь к громоздкому корпусу пикапа.
- Вот черт, - прошипел я, понимая, что особого выбора у меня нет. В тот момент, когда фургон должен был впечататься в пикап, расплющив все, что находится между ними, я выставил руку,  чтобы остановить возможную трагедию. Фургон дернулся и задрожал под натиском моей руки. Не то чтобы я не мог просто отшвырнуть автомобиль, но в нем сидел водитель, и его мысли были наполнены паникой.
Убедившись, что опасность миновала, я  убрал руку, устало прикрывая глаза. В голове стоял рой мыслей перепуганных учеников, которые стали свидетелями происшетвия.
Первым делом я осмотрел парня. Даже его запах сейчас отошел на второй план, я держал себя в руках.
– Ты в порядке? – осипшим голосом произнес я, жалея, что сейчас просто не могу слышать его мысли. Думаю, что был неосторожен, забыв, какими хрупкими бывают люди, и мог навредить ему. – Не ушибся? 

Через несколько минут нас окружила толпа. Появились преподаватели и заместитель директора; вызвали скорую помощь. Я же прослушивал мысли присутствующих, дабы убедиться в том, что не выдал себя. До меня донеслись мысли Розали и Эммы, которые считали, что лучше уж было дать парню умереть, чем рисковать и выдать нас. Я хотел выправить вмятину, которую моя рука оставила машине, но Лухан был слишком близко и, казалось, следил за каждым моим действием. 
– Постарайся не делать резких движений, тебя должен осмотреть доктор, – я встал и подал парню руку, помогая подняться. Думается мне, такое скопление людей и ему было не по вкусу, но куда деваться. Как только я отпустил его, он и шагу не успел ступить, как снова поскользнулся. Правда, я поймал парня прежде даже, чем он сам это понял.
Теперь, когда опасность миновала, мои инстинкты вновь дали о себе знать. Чем ближе он был, тем труднее было держать себя в руках, но я всеми силами придавал лицу спокойное и по-учительски заботливое выражение.

Я был рад тому, что скорая приехала быстро и забрала его отсюда. Не радовало лишь то, что и меня они потащили за собой, хотя на вопрос о своем самочувствии, я ответил весьма бодро, заверив работника скорой помощи в том, что на мне ни царапины. Я не возражал, дабы не привлекать лишнее внимание, но как только автомобиль остановился у больницы, отказался от осмотра.
Измеряя шагами коридор, я ждал, когда выйдет Карлайл, чтобы поговорить с ним. Он осматривал Лухана: наверняка, тот упомянул что-то обо мне, так что стоило объясниться. Когда он вышел, то первым делом направился ко мне. В его глазах не было ни капли упрека, впрочем, подобное и не было ему свойственно.
– Все хорошо? – на автомате спросил я полушепотом, потому что мимо нас прошла медсестра.
– Ничего серьезного, всего пара ссадин, – Карлайл добро улыбнулся, пригладив ладонью светлые волосы, – этим он обязан тебе, так ведь?
– Я имею в виду, не видел ли он ничего лишнего, – поведя бровью, продолжил я еще тише.
– В любом случае, ты поступил как должно…
Мне не понравилось, что он прямо не ответил, но потом понял в чем дело, заметив вышедшего из кабинета школьника. Карлайл улыбнулся, пожелав ему скорейшего выздоровления и поспешно ретировался, считая, что я должен поговорить с парнем. Я мысленно закатил глаза, понимая, что еще не единожды пожалею, что вообще в это ввязался.
– Как ты себя чувствуешь? – я посмотрел на ученика, стараясь не дышать.
[NIC]Henry Cullen[/NIC][AVA]http://s2.uploads.ru/8hoM9.gif[/AVA] [SGN][/SGN]

Казалось вселенная испытывает меня, заставляя находиться рядом с ним, чувствовать безумно манящий запах, но быть неспособным сейчас наброситься на этого беззащитного олененка, вонзив зубы в тонкую шею и ощутить солоноватый вкус багровой крови; убедиться, что он действительно так великолепен, как его запах.  От этих мыслей мне захотелось зарычать. Но я держался, потому что в больнице много людей, потому что Карлайл рядом, а разочарование в его глазах даже больнее злости или упрека.
Парень проигнорировал мой вопрос, он просто сразу пошел в атаку, пытаясь развеять или укрепить свои подозрения. По меньшей мере, доказать себе, что не сошел с ума. Я беспокоился не за себя, правда. Будь я одиночкой, давно бы решил все проблемы, но мое волнение за семью усиливалось. Я не мог читать его мысли, но по одному взгляду понимал, что он готов идти до конца; готов всем и вся рассказать, что видел, лишь бы доказать свою правоту. Здравый смысл подсказывал, что волноваться не о чем: люди просто решат «мальчишка ударился головой, вот и причудилось». Но день сегодня выдался настолько сумасшедшим, что беспокойство отказывалось уходить.

– Я стоял рядом с тобой, Лухан, – я знал из личного опыта, что если буду уверенным во лжи, собеседник начнет сомневаться в своей правоте. – Хотел извиниться за то, что не уделил тебе должного внимания на уроке. Мне показалось, это тебя расстроило.
Перевести тему было отличным выходом. Я уверен даже, что внутри у парня екнуло что-то, когда я упомянул эту невиданную наглость. Однако, стоит отдать должное его настойчивости, блондин не думал отступать. Он продолжил, на сей раз еще увереннее: посмотрел мне в глаза, будто надеясь там выведать правду.
Это забавно, но он действительно был похож на маленького любопытного оленя, который стоит перед хищником и даже не догадывается, какая опасность ожидает его, если он в сию же секунду не убежит. Но бежать ему некуда: если хищник решит, что это его жертва, то найдет его в любом уголке мира.

Одна из причин, почему в свое время, срывавшись с вегетарианской диеты, я сумел не угодить в черный список к Волтури, была моя способность… хм… договариваться. Дар абсолютного внушения, весьма полезный, если тебе нужно убедить кого угодно в чем угодно. Это был верный способ сейчас, чтобы избавиться от ненужных расспросов, и ситуация как раз благоволила.
Зрительный контакт, отсутствие свидетелей. Я сосредоточено вглядывался в большие карие глаза:
– Я стоял рядом и оттолкнул тебя от фургона. В этом не было ничего странного: ты не заметил меня, потому что испугался. Тебе не следует говорить об этом, потому что люди сочтут подобные разговоры странностью. Ты и сам не помнишь ничего противоестественного, – мой голос был спокоен и властен. Он должен был послушать меня: обычный человек не мог этому сопротивляться. – Езжай домой и отдохни. Тебя ждет отец. Завтра у тебя никаких вопросов не останется, просто будь рад тому, что все хорошо закончилось и… впредь будь осторожнее на дороге.
Я ждал, что он послушно кивнет, как это делали все под внушением, и отправится домой. При таком раскладе это день стал бы не настолько ужасным – терпимым. Но:
– Так что?

Внутри осыпалась с грохотом Великая Китайская стена – стена уверенности в собственных силах, способностях. Я мог простить ему невозможность читать мысли, но сопротивление внушению это слишком. Полное игнорирование, как внушения, так и моих слов в целом, и все тот же вопрос, требующий объяснения. Я начинал злиться,  более того – раздражаться. Пытаясь защитить семью, я не мог отделаться от этого упрямца, с отсутствующим чувством самосохранения.
– Что ты хочешь услышать? - холодно спросил я. Уж если роль доброго и понимающего учителя не оправдала себя, следуют избрать другую тактику – буду негодяем. –  Я спас тебе жизнь, этого достаточно. Ты ударился головой, Лухан, постарайся принять это и не беспокоить людей понапрасну.

Он не знал, сколько неприятностей может принести, если не остановится. Для него это была просто детская игра, но если бы он знал, какой опасности подвергает себя и других, отказываясь отступать.
– Что, по-твоему, произошло? – бросил я, едва не рыча. – Думаешь, я появился из-неоткуда и оттолкнул фургон? Ведь понимаешь, что никто не поверит в это.
Не то чтобы я хотел убить его сейчас, но невозможность заставить его думать, как нужно нам, меня выводила из себя.
– Оставь это и езжай домой, – серьезно, но уже без раздражения в голосе произнес я. Отчасти я понимал его, но ничем не мог помочь. Тебе было бы гораздо проще, поддавайся ты внушению.
Я повернулся и ушел прочь, стараясь не думать о том, что должен предпринять.

Карлайл никогда не одобрил бы убийство, даже если это казалось самым верным и надежным вариантом. Я понимал, что он прав, но не мог перестать думать о том, что вернее всего было бы убрать Лухана с нашего пути. Тем самым одновременно избавив себя от соблазна, который, в ином случае, будет преследовать меня изо дня в день, если продолжу работать в школе, если буду видеть его в городе или просто знать, где он живет.
Я не такой.
Повторял я, вспоминая, как ненавидел себя за прошлое. Стараясь искупить грехи, я приглушил чувство ненависти к самому себе, а сейчас так просто готов был забыть обо всем и вновь совершить страшную ошибку. Я монстр: ужасный и безжалостный. Каким бы правильным не старался стать, как бы не отвергал свою темную сторону, он был частью меня. Разумом отвергал злодеяния, сердце заставлял испытывать раскаяние и милосердие, но ничего не стоило отключить свои чувства. Когда слетаешь с катушек уже ничего не важно. Но сейчас я трезво понимал, что если не сдержу своего монстра, он совершит вещи непоправимые. И вместе с тем, я был уверен, что смогу его контролировать. Я уже не новорожденный вампир, который подчиняется лишь инстинктам. Да, я точно смогу контролировать его и загоню обратно, прежде чем выйду из-под контроля.

Я гулял ночью по лесу возле дома, наслаждаясь прохладным осенним ветром. Похолодало, от инея сырой мох замёрз и хрустел под ногами. Хотя я не чувствовал холода, но очищающую мысли свежесть ощущал сполна, это помогало сосредоточиться, иначе бы мой мозг попросту закипел. Я не уловил, как оказался блуждающим улочкой на окраине Форкса, в погруженном в дрему спальном районе. Решение пришло в голову само собой, и я сорвался с места, направившись к дому Лу.
Найти парня было проще простого: его запах тянулся через весь город и любой ищейка нашел бы его здесь в считанные минуты. Чем ближе я оказывался, тем нещаднее жажда обжигала горло, а во рту все явственнее ощущался привкус яда.

Я вошел в дом через окно, которое по непонятной причине было открыто в эту холодную пору года. Лухан спал, временами беспокойно ворочаясь в постели. Если бы я укусил его сейчас, мальчишка даже не понял бы, что с ним произошло.
Я был уверен, что смогу. Понимал, что это разом решит много проблем, но… я не должен был. И я вдруг четко это осознал. Я могу быть лучше, чем считаю; могу поступить как правильнее, а не как кажется легче.
Нужно убираться отсюда, пока моя сила воли и здравый смысл взяли верх над инстинктами. Я был готов уходить, когда услышал сонный, тихий голос:
– Генри, – я замер на мгновения, не зная, проснулся он или говорит во сне. Не разбираясь, я поспешно покинул комнату, чувствуя себя так, словно едва ли не попался во второй раз.

Я приближался через лес к нашему дому, когда услышал панические мысли Элис.
Генри. Генри!
Он звала меня и одновременно была чем-то испугана. Впрочем, мне не потребовалось много времени, чтобы догадаться в чем дело.
– Я здесь, Элис, – я остановился возле девушки, отводя взгляд в сторону.
– Что и с ним? Ты не… – она взволнованно замерла, не способная продолжить предложение вслух, но этого и не требовалось, ее мысли говорили за нее.
Перед глазами стала картина. Мои собственные глаза – кроваво-красные, под цвет человеческой крови – глаза демона. Разорванное тело Лухуна – бледное, обескровленное, безжизненное. И это было так реально. Я видел монстра со стороны, и это был я.
Я не мог смотреть на это. Не мог терпеть, но видение Элис было столь реальным, что нельзя было игнорировать его.
– Я его не тронул.
Мысли Элис стали тише, но в них все еще слышалось недоверие, сомнение. В тот момент, когда я принял решение убить парня, у нее было видение – ужасное видение, которое ей было не так просто забыть.
– Он в порядке, Элис, – я положил руку ей на плечо, успокаивая. Я старался сохранять невозмутимость, но мне было чертовски стыдно, за то, что она увидела. – Не говори Карлайлу и Эсме, – я не мог разочаровать этих людей.
– Не скажу… но Генри, ты…
– Мне нужно уехать, – произнес вслух я то, что так долго гнал от себя и от своих мыслей.
Элис замолчала на несколько секунд, обдумывая мои слова.
– Мы давно не охотились. Джаспер такой же. Не уезжай до охоты, после решишь.
Я кивнул, скорее, чтобы не расстраивать ее. Но просьба Элис не была в тягость, так что я согласился.

Утром я позвонил в школу и сказал, что болен. Мне пожелали скорейшего выздоровления и сказали не беспокоиться по поводу уроков, у них есть кем меня заменить. Отлично.
Элис была права, когда говорила, что охота пойдет мне на пользу. К тому же все то время она не упускала возможности атаковать мое подсознание мыслями о том, как плохо будет семье, если я уйду.
Нельзя увиливать от ответственности. Повторяла она, и в итоге я сдался.

Чтобы порадовать Эсме и защитить остальных, я остался в Форксе. У меня был план: охотиться почаще, чтобы не чувствовать острого голода. Со временем, я был уверен, привыкну к запаху блондина, и все наладится. Иногда я слышал мысли Элис, в которых она опасалась, что страшное видение может вернуться, что будущее неотвратимо. Когда она понимала, что я слышу ее, чувствовала стыд и неловкость и тут же думала о чем-то другом.

Я вышел на работу, и в первый же день по расписанию был урок у Лухана. Я с твердой уверенностью ждал его, чтобы убедиться в том, что смогу совладать с собой. Когда парень вошел в класс, наши взгляды встретились, и как же я чертовски жалел, что не могу читать его мысли.
Я решил, что буду с этого дня приветливее с ним, но стоило мне открыть рот, чтобы поинтересоваться его самочувствием, как в нос ударил его до безумия аппетитный запах, возобновив воспоминания недавних дней. В такие моменты было очень сложно подобрать хоть какую-нибудь маломальскую причину, чтобы  подавить подобные чувства. Так же как в первый день, чудовище во мне ревело, ведь я был так близко к желаемому...
А еще его мысли. Иногда мой взгляд замирал на парне, пока я пытался угадать, о чем же он думает, когда задумчиво смотрит в окно; когда раздраженно пинает школьную скамью; заходит с опозданием и переминается с ноги на ногу, дожидаясь разрешения сесть. 

Приближались зимние каникулы, и это, несомненно, радовало, как возможность отдохнуть от постоянной жажды.  Я опрашивал учеников, чтобы выставить оценки за семестр, и когда очередь дошла до «особого» ученика, я попросту не смог дослушать его до конца, поставив четыре и перейдя к следующему школьнику. Мне стоило догадаться, как затронет его эта четверка, но сделанного уже не изменить.
[NIC]Henry Cullen[/NIC][AVA]http://s2.uploads.ru/8hoM9.gif[/AVA] [SGN][/SGN]

Моя жизнь перевернулась с ног на голову с появлением этого паренька. С того самого момента, как увидел его, уловил его запах — я не знал покоя. Он был корнем всех зол, всех волнений, всего того, что беспокоило меня, откинув иные заботы на второй план. Я не знаю, что в нем такого особенного, почему я не слышал его мысли, почему он не поддавался внушению и почему запах его был столь манящим, что я готов был, наплевав на диету, которой я придерживался десятилетиями, сорваться. Моя семья, мои принципы, все становилось блеклым на фоне неудержимой жажды, которая раскаленным металлом обжигала горло, стоило мне лишь вспомнить о школьнике.

Но казалось чем усерднее я пытался от него избавиться, ограничить наше общение, тем настойчивее судьба, знаменитая своими издевками, посылала все новые и новые встречи, каждый раз все более трудные для моего терпения. Я даже не смог выслушать его на зачете, поставив вполне нормальную оценку, как мне казалось. Но знай я, чем все обернется, поставил бы ему «отлично». Впрочем, не факт, что тогда он бы отстал от меня.
В какой-то степени меня радовала мысль о том, что «в случае чего», если я не смогу сдерживать себя, Элис увидит это прежде и, надеюсь, успеет остановить меня. Было глупо полагаться на это, ведь в случае спонтанного порыва, а не четко осознанного решения, Элис скорее всего не успеет, но мне было проще успокаивать себя подобными мыслями.

Занятия закончились, и я собирался проверить контрольные работы прежде чем идти домой. За время моего отсутствия накопились еще кое-какие дела: бумаги, что следовало заполнить и прочие мелочи, с которыми я мог справиться за какой-то час, но раз никуда не спешил – не торопился. Я вышел в учительскую, чтобы взять классные журналы, по дороге наткнувшись на новую учительницу литературы: милую голубоглазую блондинку, которая всегда приветливо улыбалась, завидев меня. Я старался держаться подальше. Прочитав ее мысли и не желая давать какую-либо надежду и впоследствии разочаровывать. Так и сейчас, я отказался от ее приглашения поужинать после работы, которое было вполне невинным, однако от того не менее невозможным.

Возвращаясь в кабинет, я сразу уловил чужое присутствие, и мне не потребовалось много времени, чтобы понять чье именно. Знакомый запах, пропитавший собой каждый уголок школы, отсутствие мыслей и напряженно сердцебиение – сомнений не оставалось в том, кто мой маленький нежданный гость. Я напрягся от осознания того, что окажусь сейчас наедине с Луханом, но избегать встречи вечно я не мог. Рано или поздно мне придется научиться жить с ним или уехать из Форкса.

Я задержал дыхание и вошел в кабинет, забыв сделать вид, что удивлен видеть его здесь. Лухан обернулся, заметив меня и на короткое мгновение замер. Я увидел, как меняется его лицо с испуганного на полное решимости. Он сделал шаг навстречу. Даже если парень пытался лишить меня бдительности, притворяясь на мгновение маленьким ангелком, мне не нужно было читать его мысли, чтобы понять – это лишь пустышка с целью скрыть истинные чувства. Я скептически наблюдал за ним, готовый дать отпор, в очередной раз упрекнуть его в неблагодарности или глупости, если потребуется. Все это было для его блага, что бы этот мальчишка себе не думал.

Когда в мою сторону хлынул поток досадных фраз, я лишь усмехнулся, хотя внутри сдержанно злился из-за того, что он подошел слишком близко.
Неужели этот наглый ребенок не понимает, какой опасности подвергает себя?
Маленькое лицо застыло в негодовании, а губ слетели слова о ненависти, которые затронули меня сильнее ожидаемого. Словно мимолетный хлесткий удар, заставивший екнуть что-то в груди… прямо там, где у меня нет сердца. Легкая снисходительная улыбка спала с лица, я сурово и холодно посмотрел на школьника. Не знаю почему так остро отреагировал на его слова, но где-то глубоко в душе подсознательно я хотел, чтобы он… меня не ненавидел? Это странно, ведь мне должно быть плевать, что думает обо мне какой-то человек, но именно его слова меня разозлили.

Он замахнулся, дабы ударить, и первое, что я мог сделать – поймать его руку. Возможно, слишком резко, при этом не рассчитать силу и сломать его запястье, это было проще простого. Но я сдержался, позволяя парню выместить на мне свою злость. Пусть, если он так ненавидит меня, пусть выплеснет свои чувства. Но он поморщился от боли, когда кулак встретился с твердым, словно камень препятствием. И вот я опять виноват, вот новый поток ненависти, потому что мне следовало остановить его, не дать пораниться.

Когда парень замахнулся для нового удара, я поймал его руку, стараясь не причинить боль, но достаточно твердо, чтобы у него не появилось сомнений в том, что продолжить не получится. Я не думал о том, что завтра на его запястье появятся синяки, в тот момент хотел лишь, чтобы он осознал всю серьезность происходящего. Почти сразу я пожалел о том, что напугал его: возможно, окончательно разрушил все шансы на примирение. Но так даже лучше, пусть держится подальше. Раз уж быть мудаком, то до конца.
– Покиньте мой кабинет, мистер Лу, – с металлом в голосе произнес я, сверля его холодным взглядом.

Запах крови заставил меня инстинктивно оскалиться. Жажда обожгла горло, и во рту пересохло до той поры, пока не начала выделяться ядовитая слюна. Я понял, что еще секунда и наброшусь на мальчишку, разорву клыками нежную плоть, прямо там, где под тонкой кожей пульсирует голубая венка. Учуяв кровь, монстр был сильнее, чем раньше. Он жаждал действий, отказывался ждать. Монстр был так близок к своей цели.
Костяшки кулака парня покраснели, из разбитых ранок медленно выступила кровь. Совсем немного, но достаточно, чтобы свести меня с ума. Я оттолкнул его, резко отпрянув и отвернувшись к стене. С силой ударил раскрытой ладонью по стене, чувствуя, как пошла тонкая трещина.

– Уходи, – прорычал, стараясь не дышать, не думать, не двигаться. Потребовалось огромное усилие воли, чтобы бросить на него взгляд хотя бы мимолетный, чтобы все не выглядело уж слишком странно… хотя страннее, кажется, не бывает. Я не ждал моментального подчинения, потому что этот глупый мальчишка все еще не понимал, какая опасность угрожает его жизни.
– Убирайся, пока я не вышвырнул тебя отсюда, – с низким рыком бросил я, безапелляционно, чуть не вышибая дверь, когда попытался открыть ее. Мой голос звучал грубо, с оттенком ненависти и жажды крови. – Быстро.

Когда парень вылетел из кабинета, я защелкнул дверной замок, будто он мог меня остановить. Осознание того, что я мог сделать, накрыло меня словно ледяным водопадом, заставляя очнуться от транса, в котором мои мысли вертелись лишь вокруг всепоглощающей жажды крови.  Но я сдержался, черт побери. Я смог. Правда мальчишка никогда не забудет и не спустит мне с рук этого вечера. Я лишь надеюсь, он будет достаточно умен, чтобы не повторять подобного.
[NIC]Henry Cullen[/NIC][AVA]http://s2.uploads.ru/8hoM9.gif[/AVA] [SGN][/SGN]

В воспаленном жаждой мозгу роились беспокойные мысли. Я прокручивал в голове случившееся, стоило мальчишке выскочить из кабинета. Когда дикая и неконтролируемая жажда крови уступила здравому рассудку, мои мысли заполнило волнение, страх за школьника – не причинил ли я ему боль, не поранил ли. Чертов монстр во мне, которого я ненавидел в этот момент еще больше обычного. Я уже так давно был вампиром и полагал, что «срывы» в прошлом, что не придется мне больше терять контроль из-за запаха крови, ведь я научился себя контролировать. Но этот паренек заставил меня вспомнить, что такое быть кровожадным чудовищем, думающим лишь об убийствах. Смогу ли я когда-нибудь находиться рядом с ним и не желать безумно впиться клыками в шею?

Я хотел отсидеться эту неделю дома, что становилось уже плохой привычкой – убегать от неприятностей. Это казалось мне самым логичным вариантом, самым простым, но я осознавал, что полумеры не принесут результат. Я уже принял решение остаться в Форксе и либо я его изменю после недавнего происшествия, уехав подальше от соблазна, либо буду стоять на своем. Но не убегать каждый раз, когда жажда становиться слишком сильна. Нет. Я должен научиться жить с ним.
Поэтому когда у меня снова был урок в классе Лухана, я явился с твердой решимостью обуздать своего внутреннего демона. Парень был непривычно тихим в тот день, я полагаю, он испугался и одумался, но редкие взгляды в мою сторону, когда, как ему казалось, я не смотрю, заставляли меня напрягаться. Надеюсь лишь, он не задумал глупостей.

С того самого случая в моем кабинете, меня не покидала мысль, что нам нужно поговорить. Я объяснял это тем, что мое поведение выглядело слишком странным и могло вызывать ненужные подозрения у школьника и без того недоверчивого. Но подсознательно понимал – хочу объясниться еще и потому, что мнение Лухана важно(?) мне. Мнение этой ходячей неприятности, глупого ребенка без чувства самосохранения… да что со мной такое?

Сегодня у меня было окно до обеда, и все свободное время я провел, стараясь сосредоточиться на проверке контрольных работ и отвлечься от назойливых мыслей: своих и чужих, роившихся в моей голове. Пытаясь выглядеть нормальным, я отправился к автомату с содовой, будто газировка могла утолить мою жажду. Когда проходил мимо столовой, до меня донеслись мысли девушки из класса Лу. Я обратил внимание, только потому, что она пронеслась мимо меня и была слишком взволнована, даже расстроена.

С такой как ты я точно не хотел бы иметь дело, – в ее мыслях на репризе звучали эти слова, произнесенные голосом Ханя. Фрагмент разговора то и дело повторялся, все больше угнетая девушку.

Она думала о Лу и о том, как он мог сказать такое. О том, как глупо выглядела она в глазах других. Следом я перешел на мысли других школьников, которые сейчас активно обсуждали и обдумывали произошедшее. Поначалу их внимание было сосредоточено на отвергнутой девушке, но когда она выбежала из соловой, они переключились на Лухана, кто-то втихую осуждая, кто-то злорадствуя. Я в сотый раз пожалел, что не могу читать его мысли, но в сущности эта ситуация не была мне интересна.

Я вернулся в аудиторию, ведь именно сейчас у меня был урок в их классе. Меня ждала Элис, которая хотела обсудить ужин, что она собиралась устроить на выходных «только для своих», что подразумевало Калленов и неожиданно решивших заскочить на огонек Денали. Я понимал, что гости неспроста наведаются, но возможно нам не придется встретиться, потому что на выходные у меня будут другие планы.

Элис ушла, когда прозвенел звонок, в проходе сталкиваясь с входящим в аудиторию Луханом. Я прочел ее мысли в тот момент, все еще беспокойные, воскресив те воспоминания и ее видение, доселе вызывающее у меня чувство горького стыда.

Читая лекцию, я то и дело поглядывал на Ханя. Он вел себя странно, правда странно, смотрел странно, и любое его движение вызывало у меня подозрения.  Я бы предпочел думать, что накручиваю себя, но инстинкты подсказывали, что это не конец, что мальчишка не отступил. Может он испугался и теперь держится в стороне, но я не сомневался, что любопытства в нем вовсе не убавилось. 

Просто не влезай в это.

Я беспокойно выдохнул и перевел взгляд в окно, продолжая рассказывать о колонизации материка.

У меня было еще два урока после, на протяжении которых я не в привычку себе пытался слушать мысли школьников, что в некотором роде помогали мне отвлечься. По окончании занятий я вышел на улицу.  Погода испортилась, когда первые морозы сменились легким потеплением, но вместе с тем пришел дождь и отвратная сырость. Школьники заметно приуныли, сонно моргая на занятиях.

Не обращая внимания на моросящий дождь, я стоял у машины, дожидаясь … чего собственно? Хотел ли я увидеть его снова? Надеялся ли на то, что он подойдет поговорить со мной после всего?

Я не двигался, хотя мысленно заставлял себя сесть в машину, зная, что мое поведение достойно осуждения. Я сложил руки на груди, когда увидел парня, выходящего из школы и идущего в мою сторону. Я решил, теперь мы поговорим. Его взгляд уловил мое присутствие.

Но был разочарован, когда он дошел до своей машины, вместо того, чтобы подойти ко мне. Это было в некоторой степени обидно… а я выглядит крайне глупо, думая об этом теперь, после того как всеми силами пытался ограничить наше общение. Он забрался в пикап поблекшего красного цвета: ржавое чудище, которое было старше его отца. Парень провела пальцами по волосам, приглаживая короткие пряди, которые тут же приняли прежний вид. Я представил, как пахло в кабине этого грузовика, а затем быстро отогнал эту мысль. Черт возьми, этот мальчишка разводил в моих мыслях хаос, заставляя искать ответы на вопросы, которые я не мог произнести вслух.

***
Когда ты не спишь, ночи кажутся очень длинными. И всю эту бесконечную ночь я думал о том, что мне следует поговорить с Луханом. Возможно, извинится за то, что напугал. Как бы то ни было, ответственность лежала на мне – не следовало вступать в это глупое противостояние с ребенком, всего лишь ребенком. Моя вина, что я не могу контролировать себя, не его. Придя к этому выводу, я больше не мог найти покоя, думая лишь о том, что стоит объясниться. Я не хотел, чтобы в поисках ответов он забрел туда, куда не следовало, подвергая себя опасности. Кроме меня были еще вампиры, и далеко не каждый приложит хоть минимальные усилия, чтобы не разорвать его на куски в порыве жажды. Его запах был слишком прекрасен, чтобы они прошли мимо.

В школе мы могли встретиться не раньше понедельника, но я не мог ждать еще два дня, истязая себя этими мыслям. Да и школа была не лучшим местом для подобного разговора. Хотя я и не знал, что именно скажу ему, но ясно было – разговор будет долгим и не для посторонних ушей.

Прямиком через лес я добрался до дороги и уже через несколько минут был у дома Лу. Но присутствия Ханя не ощутил, уже через несколько секунд подтверждая свои догадки услышанными мыслями его отца. Сегодня вечером он будет в Порт-Анжелесе. Именно там мы и встретимся.
Вернувшись домой, я столкнулся у дома с Эммой и попросил передать, что вечером меня ждать не стоит.

На выходных  в Порт-Анжелесе собиралась половина Форкса, ученики бы сразу узнали старый добрый «вольво», а разговоры за спиной мне никак не нужны. Поэтому я сел в новенький «континенталь», хотя он и совершенно не подходил статусу простого учителя.
В эту пору темнело рано, и когда я приехал в город, его серые улочки уже были погружены в вечернюю мглу. Проблема была в том, что я  не знал где искать Лухана. Ищейка мог выследить жертву на любом расстоянии, но бродить по улицам, принюхиваясь к каждому столбу было бы странным. В Порт Анжелесе я ориентировался достаточно свободно и колесил по городу, вслушиваясь в мысли прохожих, особо не надеясь найти конкретные указания. Возможно, он лишь родителям сказал, что едет в город, от подростка можно было ожидать чего угодно.

И все же чувство тревоги не покидало меня. К сожалению чаще всего мои предчувствия сбывались, тем самым заставляя меня беспокоиться сильнее. Я остановил авто на углу одной из порт-анжеловских улочек и нахмурил брови, сосредоточено прислушиваясь. Я не верил в  случайности, как и в излишнее везение, но одна из промелькнувших в моей голове мыслей… она заставила вернуться к ней, отделяя от всех остальных мыслей.

Принадлежала та мужчине, что находился всего в нескольких сотнях метров от меня, в захудалом, плохо совещенном проулке, ведущем к старому кварталу. Я словно видел сейчас глазами незнакомца… и видел я Лухана. Мальчишка шел по темному переулку, неуклюже обходя лужи и кутаясь в куртку, почему-то надетую не по погоде. Его худая и бледная фигура выглядела совсем по-детски, привлекая тем самым любителей легкой добычи.

От мыслей незнакомца я сжал кулаки, чувствуя, как пульсирует кровь в висках от злости. Он был не один, и я переключился на его приятелей, планы которых были не лучше… но один из них вызвал во мне волну мерзкого отвращения и желания его убить, потому что ему от Лу нужны были совсем не деньги, телефон или прочие побрякушки.

Я завел авто и заехал в переулок на такой скорости, что на повороте завизжали шины, скользя по мокрому асфальту. Спустя две минуты я уже был там. За спиной Ханя была глухая стена, вокруг три мужчины, перекрывающие дорогу.
Вы только посмотрите, какой милый мальчик! – этот мерзавец заливался смехом в предвкушении. Для него страх был ничем – всего лишь, доставляющий ему удовольствие атрибут.

Им доставляло удовольствие пугать его, пусть даже этот мальчишка пытался выглядеть храбрым. Он был не первой их жертвой, и они действовали решительно и без заминок. Самый мерзкий из них думал о том, что сделает со школьником, когда остальные закончат.
Я резко нажал на газ, свет фар осветил всю эту сцену, ослепив ее участников. Я, возможно, сбил бы этого урода, инстинктивно отпрянувшего в сторону и мысленно досадуя на то, что его прервали, но это было слишком легкой смертью для него. И что важнее я мог испугать Лухана, поэтому держал себя в руках.

Открыв дверцу, я в мгновение оказался на улице, наступая на мужчин  с твердой уверенностью порвать их на куски. Я мог бы вырвать им сердце в считанные секунды, мог свернуть головы, оторвать конечности… черт я мог уничтожить их сотней разных способов, у них и шанса спастись не было. Мои глаза потемнели, мышцы напряглись, словно у дикого зверя перед прыжком, вкус яда во рту говорил о том, что я  готов убивать… Но мой взгляд упал на Лухана, стоявшего все у той же стены и глядящего прямо на меня.

– В машину, – произнес я, кивком головы указывая на «континенталь».
Черт, я ее мог сделать это при нем.  Но только вопрос времени, когда я найду их и разорву на кусочки. На вечерних улицах Порт Анжелеса хватало и другого не менее опасного народа, они были не первыми и не последними, никого бы не огорчила их гибель.

Когда Лухан прошел мимо них к автомобилю, один из мужчин… тот самый урод… он подался вперед с недовольством и агрессией, желая остановить то ли мальчишку, то ли меня.
– Еще шаг и ты труп, – процедил я сквозь зубы. Я желал его смерти настолько сильно, что потребность в ней звенела в моих ушах, омрачая все мои мысли, я чувствовал во рту вкус его крови. Каждый мой мускул был напряжен, сокращался, в необходимости утолить эту потребность. Я просто должен был убить его. Мне хотелось медленно сдирать с него кожу, слой за слоем, кусочек за кусочком, отделять кожу от мускулов, мускулы от костей…

Все бы это было осуществимо, если бы не Лухан. Он уже забрался в машину и ждал меня: не потребовалось и секунды, чтобы понять - я не смогу оставить его одного в автомобиле, даже для того, чтоб проучить этих мерзавцев. Как бы я попросил его не смотреть на то, что с ними будет происходить? Смешно. Когда он делал то, о чем я просил?
Я обернулся, под пристальными взглядами мужчин садясь на водительское сидение. Они не шелохнулись –  инстинкт самосохранения сработал. Просто жалкие кролики перед удавом.

– Пристегнись, – я водил осторожно… по-вампирски осторожно: не мог врезаться в столб или выехать на встречку, не заметить пешехода или обгоняющее меня авто, но вполне мог резко свернуть или затормозить, так что лучше Лу быть пристегнутым.
Стрелка спидометра стремительно приближалась к отметке в 200 км/час – я гнал, надеясь убежать от злобы, от инстинктов, заставляющих меня вернуться и уничтожить тех мужчин.

– Ты в порядке? – мой голос осип, и потребовалось усилие воли, чтобы прогнать из него оттенок нескрываемой ненависти. Я выдохнул и остановил авто на шоссе. Сколько прошло времени, раз мы уже за городом?

Лишь только теперь я понял «что-то не то». Тесная кабина авто и он рядом, пахнущий все так же великолепно. Маленькая венка пульсировала у него на шее, привлекая мой взгляд, заставляя сглотнуть и облизать пересохшие губы. Я открыл дверцу, стараясь не подать виду, что меня словно копьем пронзило от его близости. Когда я вышел из авто, в лицо ударил ветер, воздух был наполнен ночной прохладой и запах хвои, доносился из леса.
Я не мог оставить его и уехать прочь, не мог и вернуться в Порт-Анжелес. Мне оставалось только вырвать несколько минут, чтобы перевести дыхание.

Я сошел с обочины, отходя ближе к лесу. Мне стало стыдно за мысли, промелькнувшие в голове. Что если я сейчас наброшусь на него? Никаких свидетелей. Никто не узнает. Но я знал, что не сделаю этого, больше нет – не теперь, когда в очередной раз спас его. Надо мной словно нависло бремя ответственности за этого мальчишку.
[NIC]Henry Cullen[/NIC][AVA]http://s2.uploads.ru/8hoM9.gif[/AVA] [SGN][/SGN]

Я слышал, как семенит он следом, пытаясь угнаться за тем, кто способен убить его в одно мгновение. Доверчиво идет за мной все ближе к лесу, туда где нет ни одного существа, способного остановить меня и мою жажду. Но он не боится. И точка. Стоит привыкнуть к этому, как и к тому, что я больше не собираюсь его убивать. Просто перестать думать об этом. Я уже не злился, не был раздражен. Лишь ощущал горькое послевкусие недавней ярости, которая съедала изнутри.

Когда Лухан коснулся моей руки, я замер. Наверное, слишком резко, потому что он отпрянул, и дыхание затихло, как бывает, когда человек волнуется или испуган. Я не хотел его пугать, в  конце концов, хотел обратного, но невидимый отпечаток его руки – словно ожег на коже, я не мог его игнорировать. Мальчишка уловил мое напряжение и убрал руку, а я в очередной раз ощутил себя монстром, которого опасаются.

Придав лицу бесстрастное выражение, я дожидался окончания фразы. Было непривычно и несколько волнительно: я всегда знал, о чем мне хотят поведать до того, как слова будут произнесены, но его мысли были загадкой для меня. Мне хотелось поторопить его, попросить не растягивать так безжалостно слова, но зачем – будто я не догадывался, о чем он хотел спросить.

«Вы ведь не человек, не так ли?»  эхом отозвались в мыслях, подсознательно заставляя меня насторожиться. Но уже тогда я знал, что он заслуживает правдивого ответа. Даже если больше никогда не сможет ходить, не оборачиваясь; уснуть в темноте, не вспоминая о том, сколько монстров бродит за окном… но он имеет право знать. Он просит, чтобы я был честен, но знает ли о том, какие последствия может принести, правда. Глупый ребенок, которому не_повезло быть особенным, отличаться от других и пахнуть столь великолепно. Смогу ли я защитить его, после того как он узнает все? Не испугаю ли?

Вздохнув, я посмотрел ему в глаза, улавливая в них почти мольбу. Он возненавидит меня, если промолчу или уйду от ответа.
– Я был человеком, – глядя ему в глаза, тихо произнес осипшим голосом, словно надеясь еще, что он не услышит. Брови сосредоточенно сошлись на переносице: кто бы знал, с каким трудом мне давались слова. – Когда-то был…
Немного печально вспоминать об этом. Почему-то именно сегодня за всю мою не_человеческую жизнь я так остро ощущал горечь своего положения. Я внимательно следил  за его реакцией. Может свести все в шутку или потом отрицать, что говорил нечто подобное? Но я не заметил испуга в его глазах, скорее волнение, нотки ликования и готовности слушать дальше. Может он сильнее, чем я полагаю. А может слишком юн, и все кажется ему просто приключением.

– Ты прав, Лухан – я не человек, – я сделал шаг к нему – шаг устрашающий и одновременно полный надежды, что все будет не так, как я себе представляю. – Я вампир.
Я ненавидел себя в этот момент – ненавидел за свою сущность, которая должна вызывать отвращение у всякого живого существа. Злость закипала в жилах, я старался подавить ее, как делал веками.
– Ты знал? И тебя не пугает это?  – глядя на него, на ту беспечность, с которой он отнесся к моим словам, на интерес и решительное желание узнать больше, я всерьез задумался над его здравомыслием.

Боишься ли ты, Лухан? Ты должен. Ведь вот он – монстр, ночной кошмар всего живого.
В мгновение я оказался у него за спиной. Ощущая, как пробуждается внутри зверь, как обнажает клыки, рычит кровожадно.
Ты должен бояться. Должен бежать от меня и от мне подобных, только так я смогу защитить тебя. Если кто-то узнает, о том, что я рассказал тебе... какой опасности я тебя подвергаю? Зачем говорю о том, что может стоит тебе жизни.

Я думал лишь о том, как держать мальчишку подальше от этого. Он слишком легкомысленно относился ко всему, словно не понимал степень опасности.
– Не волнует, что я монстр? – он обернулся, видимо ища меня взглядом, но вмиг я вновь оказался у него за спиной. – Убийца... – будто змей просычал и коснулся его плеча. Он вздрогнул. Неужели понял? Вопрос лишь в том, хотел ли я, чтобы он меня боялся. Я должен оберегать его, а не устрашать. Он всего лишь любопытный ребенок.

– Прости, – я вновь оказался перед ним, в полутьме с опаской заглядывая в большие карие глаза: не увижу ли я там страха, ненависти? – Я не причиню тебе вреда, – мне стало стыдно. Пусть неосознанно, поддавшись гневу, но я не хотел пугать его.  – Но я не единственный. Будь осторожен, Лухан, мы опасны, – теперь я стоял почти вплотную к нему, глядя в глаза с надеждой уловить в его взгляде понимание всей серьезности моих слов. – Ты не должен был узнать, это моя ошибка. Очень опасная ошибка...

Покачав головой, я отвел взгляд, в тот момент уловив движение в лесу. Это не было животное, но и человеку здесь делать нечего. Я прислушался, сосредоточено нахмурив брови. Черт!
– Квилеты, – я сощурился, мышцы рефлекторно напряглись, а инстинкты вопили, требуя крови «смертельного врага». Не любил я их, как любой вампир. Что забыли они здесь? Слышали ли наш разговор? Вот что меня волновало. Или решили, что я привез мальчишку сюда, чтобы… Ведь именно так все выглядело.

Я прикрыл глаза, приводя мысли в порядок, успокаиваясь. Не стоит вызывать агрессию в свою сторону, уж тем более давать повод считать, что мы охотимся в этих краях. Нужно уходить.
Сделав вид, что ничего не произошло, я перевел взгляд на парня.
– Давай вернемся в Форкс, уже поздно, – бросив быстрый, но внимательный взгляд в сторону леса, я повернулся, пропуская мальчишку вперед и возвращаясь следом к авто. – Я отвечу на твои вопросы, но обещай молчать обо всем, что услышишь.

***
Я остановил авто у дома Лу. Повисла тишина, которая медленно сводила с ума: как бы хотел я слышать его мысли... но нет, ничего. Я успел окинуть взглядом салон авто, дорогу, улицу и дома на ней  – все, лишь бы не встретиться взглядом со школьником.
Услышав звук подъехавшего в дому автомобиля, в окно выглянула мать парня.
– Тебе лучше идти, – я кивнул в сторону дома, как раз когда оконная шторка опустилась. Стоило нарушить тишину, как часть неловкости ушла. В конечном итоге, он обещал молчать обо всем, что произошло сегодня; о том, что узнал. У меня не было причин не верить мальчишке. Он вышел из «континенталя», но прежде чем закрыл дверцу, я добавил: – Береги себя, Хань, – я поймал его взгляд, утвердительно кивнув. – Доброй ночи.

***
Я вернулся с охоты раньше остальных. У Элис очень кстати было видение о незваном госте, и я не хотел, дабы с ним встретились другие Каллены. Мы и так много времени в последние два месяца проводили вместе, что не нравилось в особенности Розали, а уж встреть она Лухана дома, так непременно выплеснула бы ему в лицо все свое недовольство. Деликатности ей недостает, что уж говорить. Я не жалел о том, что рассказал мальчишке о нас, но безусловно Роуз и остальные имели право злиться, ведь я открыл секрет не только свой. Я верил, что Лу будет хранить нашу тайну, но они не знали его так, как знал я.  Эсме и Карлайл не были против нашего общения и одобряли частые встречи в школе после занятий или у мальчишки дома: так я мог следить за ним и оберегать в случае надобности. Остальные хоть и были настроены скептически, но молчали… все кроме Розали, к счастью к ее ворчанию мы привыкли.

Эсме была дома и встретила гостя. Когда я подошел к особняку, услышал ее мысли: ей нравился Лухан, он был… живым. Она любила младших Калленов, как родных, но Лу был настоящим «живым» ребенком, которого у нее никогда не будет. Сейчас она угощала его чаем с домашней выпечкой, которую мы никогда не сможем оценить, и расспрашивала о родителях и учебе. Я улыбнулся, представив, как должно быть смущают мальчишку ее расспросы, и как он не может уйти от них, потому что… потому что это Эсме, и от ее опеки не сбежишь. Придется его спасать.

– Скажи, что ты не показывала ему фото из пятидесятых, – я усмехнулся, заметив на столе фотоальбом. Мы редко делали фотографии, это представляло опасность – лишнее доказательство нашего бессмертия, но временами были моменты, которые некоторым из нас хотелось сохранить в памяти. Я хмурился, ворчал, но в итоге сдавался. – Привет, Хань, – я улыбнулся парню, не подав виду, что удивлен его визиту. Мне следовало предупредить его, что я отправлюсь на охоту, и меня не будет несколько дней, но потом решил, что лишнее вот так отчитываться. В итоге он приехал. И пусть.

– Скоро будут, – ответил я на мысленный вопрос Эсме и подошел ближе к гостю. – Если ты закончил объедать семью бедного преподавателя, – я указал на тарелку с печеньем, усмехнувшись, – может, прогуляемся?

Когда мы вышли на улицу, я старался не подавать виду, что спешу увести его до прихода остальных. И, тем не менее, прогулочным шагом отправился по тропинке к лесу. Первые весенние дни выдались на удивление теплыми и солнечными: когда мы выходил из тени ветвистых деревьев, я то и дело поблескивал на солнце. Забавно, что мне не приходилось скрываться, ведь рядом был человек… особенный человек.
– Надеюсь, Эсме тебя не утомила, – я усмехнулся, сунув руки в карманы штанов и вдыхая полной грудью чудный запах весеннего леса. – Не думал, что ты приедешь… – с его стороны было очень смело явиться в дом к вампирам. Или безумно. Второе определение, пожалуй, больше ему подходит. – Все в порядке?
[NIC]Henry Cullen[/NIC][AVA]http://s2.uploads.ru/8hoM9.gif[/AVA] [SGN][/SGN]

   было непривычно вот так гулять с человеком. уже лет сто мне не приходилось сблизиться с кем-то, у кого в груди бьется сердце, с кем-то живым и дышащим. наверно, отчасти, это было глупо. вампиры не дружат людьми, и уж точно не гуляют с ними по весеннему лесу. это тоже самое, как если бы лев гулял с крольчонком… да, именно так. только в моем случае, крольчонок оказался очень настойчивым и все-таки подружился со львом.   

   мне нравилось наше общение. рядом с луханом я чувствовал себя… более живым. забывал ненадолго о том, каким монстром являюсь. он не видел во мне зверя, хотя знал прекрасно, кто я – это позволяло и мне поверить хоть немного, что я и весь мой род не так уж ужасны. слегка неловко становилось, когда я замечал его пристальный взгляд – людей привлекало наше сияние, оно и создано было для того, чтобы нравиться жертвам. впрочем, лу был единственным оставшимся в живых человеком за долгие годы, который видел меня на солнце.
   – без эсме и карлайла мы бы не держались вместе, так что да – можно сказать, что она «классная», – я улыбнулся. меня почему-то умиляло отношение парня к вампирам, к моей семье. он не боялся нас, скорее относился с любопытством и (что странно) с симпатией.

   – нет, все хорошо,  – я остановился, когда мальчишка потянул меня за рукав и посмотрел на него с теплой улыбкой, в подтверждение своих слов.
   меня действительно не смутило, что он приехал, дело было в другом. по большей части в розали, которая непременно испортила бы мнение лухана о нашей семье. я слышал ее мысли: всю ту злобу, когда она узнала, что я поделился нашим секретом со смертным. она бы предпочла сделать все, чтобы лу бежал от нас, как от проказы, и прожил жизнь, никогда больше не вспоминая о том, что вампиры существуют. в некоторой степени она желала ему добра.

   не могу сказать, что не думал об этом. эти два месяца предпринимал попытки отдалиться от школьника, но как видно – безуспешно. я постоянно откладывал. говорил себе: «вот-вот, еще немного и я прекращу наше общение». через неделю, через две. метался из-за этих мыслей, пока окончательно не отсрочил это. до конца учебного года мне все равно никуда не деться, а потом я, может быть, отдам класс лу другому учителю и нам больше не придется встречаться на уроках. так я сумею положить конец этом опасному увлечению. но пока…. пока я отдавался ему всецело. забыв об опасениях. я не сомневался уже, что не причиню вред парню, и вместе с тем чувствовал себя спокойнее рядом с ним, когда он был под моей защитой.

   – я рад тебя видеть, правда, – медленно зашагав в сторону поляны, на которую хань указал, я  все равно подсознательно прислушивался к шагам за спиной, контролируя каждое движение мальчишки. я не хотел, чтобы моя опека была навязчивой, но по какой-то причине не мог перестать думать и волноваться о нем. – и эсме была рада… она хочет, чтобы ты заходил почаще. уже думает о том, как выспросить у тебя о любимом блюде и пригласить на ужин, – я усмехнулся, пропуская лу вперед и придерживая ветки дерева, преграждающего путь. правда очень скоро я опять оказался впереди, а мы вышли на освещенную солнцем и покрытую свежей травой поляну.

   мне были приятны слова ханя, да и во многом я был солидарен с ним, хотя сам признаться в этом не мог. каково человеку было бы слышать, что вампир привязался к нему; что появляется ночами в его комнате и наблюдает, как он спит? это походило на преследование. я боялся, что узнай хань об этом, он бы испугался.
   – охотился… да, – я старался говорить спокойно и размеренно, но мысленно замялся. не мог же сказать, что затянул с едой так надолго, что потом уже не хотел с ним встречаться… я все еще некомфортно чувствовал себя рядом с ним, когда был голоден. сейчас другое дело – я был сыт и не представлял для него угрозы.

   я остановился, обернувшись на свое имя, и в тот момент лу уткнулся лбом в мое плечо. но вместо того, чтобы отстраниться, он так и продолжил стоять, негромко продолжая свой монолог. волнение закралось в мои мысли по мере того как он говорил. и это томительное ожидание – к чему же он придет в конце. если бы я только мог слышать его мысли, – постоянно я думал об этом и сожалел, что по необъяснимой мне причине сие невозможно.   

   – это не странно, – негромко произнес я и мягко провел ладонью по его плечу, стараясь успокоить – унять волнение и сумасшедший стук сердца, который отчетливо слышал. я не знал, что так встревожило ханя, но он заставлял меня волноваться. – все в порядке? – я пытался понять, что случилось, но ответом мне были не слова…

   лу уцепился тонкими пальцами за мою куртку, приподнимаясь на носочках и мягко коснулся губами щеки. так неожиданно, что даже со своей вампирской реакцией я не успел отреагировать. самое долгое  в жизни мгновение стоял как истукан, не дыша и не моргая. перед глазами пронеслось  все наше недолгое знакомство, каждый момент проведенный вместе, пока я хаотично искал причину такого поведения школьника. я сблизился с ним, как ни с кем из людей прежде, но какого рода была эта близость? я задумался о том, какие чувства во мне все это время вызывал лухан? его запах сделал мальчишку особенным, он вызывал во мне разнообразные желание, но я отбрасывал их одно за другим.

   это был невинный поцелуй в щеку, но ученик не целует своего учителя даже так. и уж явно учитель не обнимает его после этого, прижимая хрупкое тело к груди; не приглаживает ладонью его волосы и не целует в порозовевшую щеку  – инстинктивно, даже не осознавая своих действий; не вдыхает аромат его волос и не сходит с ума, потому что нарушает главную заповедь пребывания рядом с ним – «не дышать». его запах слишком заманчив, слишком сладок… он весь слишком.

   – лухан, – сипло прошептал я, выдыхая. что-то оборвалось внутри. я тут же пожалел, но, к сожалению, не способен был время повернуть вспять. я пропустил пальцы через его волосы, приглаживая мягкие пряди и внимательно посмотрел в большие карие глаза. – прости… я не знаю, что на меня… – я сделал шаг назад, отступая от парня. правда, не понимаю, что на меня нашло – почему его невинный поцелуй так подействовал на меня. все ли правильно я понял? верно ли разъяснил себе его поступок? увидел в нем человека, которого могу вот так обнимать и целовать… так странно, до безобразия странно.

   – я не напугал тебя? – мои фобии вырвались наружу  – больше всего я боялся спугнуть ханя. –  если хочешь, мы можем вернуться? – я мягко взял его за руку, посмотрел глаза… и медленно опустил его руку – опять же, чтобы не пугать.

   он был смущен. прежде мне не приходилось видеть его таким. на контрасте того, что было в самом начале и того, каким он стал после наше более близкого знакомства – общительным и веселым – сейчас он совсем стушевался. я боялся, что обидел его, хотя и понимал, что не первый начал это… что лу совершенно осознано поцеловал меня.
   по его взгляду я понял, что как раз последующие мои слова обидели и расстроили его, и тут же постарался исправиться.

   – если не хочешь – никуда не пойдем, ладно? – я снял куртку, и постелил ее на мягкую зеленую траву. присел на импровизированный плед, подзывая лу к себе, но все никак не мог отделаться от мысли, что делаю что-то не так. я впервые за триста лет был так растерян. – все хорошо? мне нельзя было целовать тебя. прости меня. просто… то что ты сделал, было слишком неожиданно, – тихо добавил я, пальцами неосознанно коснувшись его щеки. вздохнул. – если бы я только мог слышать твои мысли, я  бы знал как поступить. это сводит с ума… я ведь монстр, хань… хищник. мне и наедине не следует с тобой оставаться, не то чтобы… – я замолчал, заглядывая ему в глаза. в них не было страха передо мной. только всецелое доверие. казалось, что бы я не сделал сейчас, он не оттолкнет меня. и словно проверяя свою догадку, я положил ладонь на талию школьника, придерживая его нетвердо.  – ты нравишься мне… это неправильно, но ты мне нравишься, лу, – я поддался порыву и неторопливо подался к нему, нежным и мягким поцелуем касаясь чужих губ. осторожно и томно, словно смакуя на вкус пухлые губы, я скользнул между них языком, углубляя поцелуй – ненастойчиво растягивая его.

   лев влюбился.
   лев влюбился в маленького кролика, который был достаточно храбрым, чтобы не испугаться.
[NIC]Henry Cullen[/NIC][AVA]http://s8.hostingkartinok.com/uploads/images/2016/05/230f40b0bc20c755ee3c9c87bae61417.gif[/AVA] [SGN][/SGN]