наверно будь способен кай сейчас рассуждать здраво, он бы ждал другой реакции от кенсу и, пожалуй, удивился бы его внезапной покорности. нет, не так – не покорности, а скорее отсутствию сопротивления – интересу, от которого дыхание до участилось после поцелуя старшего. изначально чонин хотел напугать его; отомстить хотя бы так; выплеснуть весь свой гнев и раздражение в физической грубости. но когда он пылким поцелуем впился в губы парня, то думал уже совсем не о том. он не думал вообще. поддался животному порыву, заставляющему забыть, что перед ним столь ненавистный враг. алкоголь ли взял верх или слова тао возымели эффект в разрушенном терзаниями подсознании, но ему безразлично стало, кем именно приходится ему до. в этот момент он желал лишь трахнуть его, удовлетворить свои естественные потребности, словно животное.
в нем не осталось сознательной жестокости и ненависти – это слишком трудные эмоции сейчас. одни инстинкты, которые не позволяли оторваться от хрупкого и каким-то образом кажущегося сейчас привлекательным тела под ним. он расслабился впервые рядом с до. слова мальчишки вызвали улыбку на чониновских губах; он поймал себя на мысли о том, что губы до в действительности чрезвычайно соблазнительные. каково это – если бы он отсосал ему?
кенсу в тот момент смущенно отвез взгляд и отвернулся.
– твои губы, – кай усмехнулся, языком ведя по его уху, и мягко прикусил мочку. – обязательно это сделают. не противься мне, кенсу.
он надавил коленом на пах парня, потираясь о небольшой бугорок, выделяющийся через тонкое обтягивающее белье. собственный член напряженно ныл (в особенности после мыслей о губах дио), требуя прикосновений. кай опустился ниже, прижимаясь пахом к члену парня; мягко и плавно толкаясь, с сиплыми жаркими вздохами имитируя вовсе не двусмысленный процесс.
– ты мне не брат, – в словах чонина не было злости, не было и сожаления, просто констатация факта, произнесенная мягко, с возбужденной хрипотцой в голосе. он коснулся губами уха парня, совершенно не отвлекаясь на его слова. пусть говорит. ему нравится, что до не сопротивляется рьяно, не пытается вырваться… сделай он это, все было бы проще. кай бы разозлился, рассмеялся ему в лицо, но ушел бы, нарочно оставив до наедине со своими мыслями. но сопротивление парня слишком слабое – не достаточное, чтобы достичь помутненного алкоголем, хронической злобой и похотью сознания.
его губы теперь жадно и настойчиво исследовали шею мальчишки, оставляя рядом с грубыми отметинами от пальцев, алые следы поцелуев. его руки задрали до груди тонкую домашнюю футболку кенсу, открывая бледный розовые соски. он уловил дрожь в голосе парня, когда тот просил успокоиться. просил слишком неуверенно – на кая это, конечно, не возымело эффекта. он был слишком увлечен всем, что делает. ему хотелось больше – больше до кенсу, которого так ненавидит.
лишь на мгновение он отстранился, заглядывая в глаза парня: карие, теплые – в них видна мольба, затянутая дымкой чего-то еще, каю непонятного. почему-то сейчас извечное желание сделать кенсу больно утихает, кай ищет его внутри, но не находит. оно все еще там, он знает, но думать не может ни о чем кроме жаркого дыхания, обдающего его губы.
– я ненавижу тебя, – в подтверждение слов младшего шепчет он, за мгновение до того, как накрыть его губы чувственным и развязным поцелуем – на грани пошлости, когда языком врывается в горячий рот, собственнически вылизывая его, лаская.
ему нравится мысль о том, что кенсу может быть неприятно. поцелуй кая с привкусом алкоголя, дешевых сигарет и животной похоти, для которых, конечно, не создан возвышенный и целомудренный до кенсу.
он точно знал, что дио не сбежать. что если кай не пожелает, то слабый мальчишка не сумеет отбиться. но он и не пытается – только просит, но просьбы его не слышны для чонина. они не больше чем жужжание мухи-однодневки где-то под потолком. на задворках сознания еще проскальзывает мысль о том, чтобы превратить все в жестокую шутку и бросить до вот такого – использованного и растерянного. но совсем неожиданно кенсу обнимает его, неуверенно касаясь ладонью плеча, но это легкое прикосновение ставит точку в сомнениях чонина.
– ты не боишься меня? – в его шепоте проскальзывает нотка удивления, хотя вопрос этот риторический. до может и боится, но не так как следовало – чонин мог поступить с ним очень жестоко, до мерзкого жестоко. ким почему-то не делает этого, но знает, что в иные времена ненависть к дио столь сильна, что он готов подвергнуть его пыткам, лишь бы унять ярость в собственной груди.
на короткое мгновение он ловит взгляд кенсу – смотрит прямо на него, ища в больших карих глазах ответы. до обнимает его как-то слишком нежно, для человека, который боится или хочет сбежать. чонин удивляется тому, каким тяжелым становится его дыхание. как пульсирует желание в висках. он молчит и не отрывает взгляд от кенсу, словно гипнотизируя или сам будучи под гипнозом, когда отстраняясь, медленно снимает с себя футболку. он теперь хорошо видит всего кенсу: бледного, худого, с пунцовыми от смущения щеками и так по-блядски, похотливо разведенными ногами, и футболкой, задранной до самой шеи.
кай подцепил пальцами и приспустил белье парня, стягивая его по полусогнутым задранным ногам, прежде чем до успел осознать происходящее. когда же понял – боксеры уже висели, колыхаясь, на тонкой лодыжке, а чонин устроился между бесстыдно разведенных бедер. попытки мальчишки прикрыть наготу под тонким одеялом не увенчались успехом – успокаивающе «шикая», чонин забрал из его рук «последнее спасение», отбрасывая его в сторону.
– не нужно, кенсу, –говорил он скорее на автомате, тем временем непослушными от хмеля пальцами расправляясь с пуговицей на собственных джинсах. – если не будешь мешаться, очень больно не будет, – наконец пуговица поддалась и расстегнулась молния ширинки. чонин шумно выдохнул в предвкушении.
когда до попытался высвободиться, ким машинально поймал его за запястье. крепко сжал, вывернув руку под неприятный и, по всей видимости, болезненным для парня углом.
– ц-ц-ц, тише, малыш, – в его тоне проскользнула насмешка. ким приподнялся на коленях, слегка приспуская джинсы вместе с бельем и освобождая напряженный член. он быстро сплюнул на пальцы и завел руку между ягодиц кенсу, на ощупь находя маленькое сжавшееся колечко. чонин надавил, проталкивая два пальца на две фаланги, и тут же начиная растягивать узкую дырочку. он что-то безотчетно приговаривал, плавно и с упоением трахая пальцами испуганного мальчишку.
в заднем кармане джинсов лежал презерватив. он всегда там лежал, потому что без резинки кай не рискнул бы трахать шлюх из «его круга». ненадолго оставив до в покое, он зубами разорвал упаковку и раскатал латекс по возбужденной плоти.
– вот теперь потерпи, – сказал – словно скомандовал он, приставляя крупную головку к едва разработанной дырочке. кай надавил, но сразу не вошел, чувствуя сопротивление. он наклонился ближе к до, выше задирая его ноги и заставляя обхватить ими свой торс. – будет лучше, если ты расслабишься, – без тени злобы или раздражения произнес он. просто совет – он лучшего желая для кенсу, как бы смешно это не звучало.
чонин снова попытался войти, на сей раз твердо и коротко толкаясь, пока, наконец, не ощутил, как обхватили член упругие мышцы. он с шумом выдохнул, прикрывая глаза от просто охуенной узости внутри младшего. предупреждая попытки дио вырваться, когда при первых толчках боль усилится, кай навалился на него, поймав за тонкие запястья, завел их вверх и вжал в постель.
первые попытки начать двигаться, сопровождались болезненными стонами парня. кай осознавал, какую боль причиняет ему, он даже старался не торопиться, но и остановиться не мог.
– расслабься, кенсу. сейчас будет легче, – жарким дыхание он обдал влажную о слез щеку мальчишки. похоть брала верх, он хотел большего. чонин беззвучно застонал, в несколько толчков входя на всю длину и начиная размашисто и ритмично трахать младшего.
[NIC]Kim Jong In[/NIC][AVA]http://savepic.ru/9822171.png[/AVA][SGN]
♠ 
[/SGN]
